|
Валаам Ладога, Ладога,
В небе чаек гам.
Мы плывём на остров,
Остров Валаам. Ладога, Ладога,
Голубая ширь.
На скалистом острове
Чудо-монастырь. Ладога, Ладога,
Красота земли, –
Голубика-ягода
В капельках зари. (В. Степанов) (Валаам – Валаамские острова – группа островов в северо-западной части Ладожского озера. Состоят из острова Валаам и св. 50 мелких. Общая площадь 36 км2. Высота до 70 м. Острова покрыты главным образом хвойными лесами. На острове Валаам – поселок, здания Валаамского монастыря.)
О, Валаам! Средь волн озёрных, вольных, шумных,
Среди ветров могучих, буйных,
Под взором ясного светила
Природа остров сотворила. Стоит он гордый, одинокий,
"Большой земли" клочок далёкий.
Оброс сосной сибирской стройной,
Дубами, клёном, елью хвойной. То тут, то там озёра-блюдца,
К зеркальной глади ивы гнутся,
Во тьме глубин неторопливо
Гуляет рыба молчалива. Дрожат кувшинки белоснежны,
Играя с дуновеньем нежным.
Гуляет зверь, летает птица.
Такое лишь во сне приснится. О чудный остров, ты прекрасен!
Тебе душою я подвластен.
Ты музу вновь вернул поэту -
Бесценный дар. Чем мне ответить ?
Прими хотя бы строки эти.
О Валаам! О чудо света! (Псевдоним Армдин.) Валаам – Северный Афон Он не подвластен ладожским ветрам,
Свинцовым волнам северных просторов.
Лишь небу служит древний Валаам,
Сиянию божественного взора. Тут тихо оживает гладь озёр,
Зеркальный мир рождая не случайно.
И красотою редкостной убор
Хранит и охраняет жизни тайну. В себя вобрали силу этих мест –
Духовный свет – диковинные шхеры:
Великое послание небес
С напутствием душе любви и веры. Святое место. Северный Афон.
Старинная обитель для монахов.
Сопровождает колокольный звон
Жизнь человека, муравья и птахи. Упрятаны от лишних глаз скиты,
И рядом – непременные часовни.
Земная память: на камнях – кресты.
И обнажённые деревьев корни, Висящие по склонам голых скал
С опорою незримою на воздух.
Бесценный опыт Валаам вобрал –
Живые камни пьют живую воду. Венчает остров праздничный собор,
На высшей точке обращённый к людям,
И песнопением возносит хор
Всю суть того, что было, есть и будет. Здесь иноки за всех за нас несут
Молитвами усердное служенье,
Лелея веры солнечный сосуд
С единственной заботой – во спасенье. А мы, свой взгляд направив к облакам
В желании простом очистить душу,
Находим сразу остров Валаам –
Осколок чуда на осколке суши. (В. Никольская ■ )
наверх ▲ Кижи. Храм Преображенья Храм-собор Преображенья
Не спеша, наверняка
Нестор, мастер дерзновенный,
Строил прочно, на века. И топор, в руках играя
Чудо-плотника, творца,
Сплел для северного края
Кружева и мощь дворца. Двадцать две главы церковных
Гордо взмыли в высоту,
Возвеличивая скромно
И талант, и красоту. Смотрят в пенистые воды,
Улыбаясь свысока,
И чешуйчатые своды,
И венцы, и лемеха. В летний день под ярким солнцем,
Украшая небосвод,
Церковь с блестками оконцев,
Как лебедушка, плывет. И нигде на белом свете
Так не блещут небеса!
Ах вы, Кижи, дар столетий,
Несказанная краса! (А. Бугмырин) (Кижи – остров на Онежском озере, в Карелии. Комплекс деревянных сооружений Кижского погоста, 18-19 вв. Музей-заповедник народного деревянного зодчества и этнографии Карелии.)
Кижи. Жемчужина Севера Плещут волны многократно:
У Онего грозный вид.
Кижи - остров благодатный
На семи ветрах стоит. Здесь, в уюте отдаленья
От шумливых городов,
Заонежские строенья —
Гордость старых мастеров. Посмотрите на округу.
Бесподобно здесь всегда!
Все постройки, как подруги,
Собрались на смотр сюда. Тих собор Преображенья,
В думах церковь Покрова...
Колокольня в изумленьи
Позабыла звон-слова. И часовенки невольно,
Притуманившись слегка,
Шлют улыбки нам смущенно,
Не дыша, издалека. И под этой тишиною
Неизменно, без конца
Дух божественной струею
Овевает нам сердца... Деревянные узоры
Поражают простотой
И ласкают людям взоры
Необычной красотой. О, прекрасные творенья
Мастерства, таланта всплеск.
Кижи — храм благоговенья
И жемчужин яркий блеск!
(А. Бугмырин) наверх ▲ Кивач В Онего мчит издалека
Неподражаемая Суна.
То — своенравная река,
Воспетая в старинных рунах. Но вот надвинулись с боков
Несокрушимые граниты
И сжали твердью берегов
Ее прелестные ланиты. Река взбесилась и пошла
Крушить тяжелые преграды.
И выход для себя нашла:
Пролилась грозным водопадом. Седые льются со скалы
Двумя потоками в теснину
Тяжеловесные валы,
Смущая грохотом долину. И сто, и триста лет назад
Звучала эта канонада.
Таков наш грозный водопад —
Общекарельская отрада. Кивач прекрасен и игрив
Всегда, в любое время года.
Его пленительный мотив
Создала умная природа. Ему эпохи нипочем,
Душа его землей согрета.
Гордитесь, люди, Кивачом —
Неотразимым чудом света! (А. Бугмырин)
(Кивач – водопад на реке Суна, Карелия. Вода падает уступами с высота около 11 метров.) наверх ▲ Рождение Волги Не приметен ничем, не широк,
По просторам Валдайского края
Еле слышно журчит ручеек,
Меж каменьями путь выбирая. То он моет прибрежный песок,
То внезапно в кустах пропадает,
И не знает еще ручеек,
Что его впереди ожидает. Сколько верст ему надо пройти,
Сквозь какие преграды пробиться,
Сколько рек с ним сольется в пути,
Сколько чаек над ним закружится. Сколько долгих минует годов,
Сколько волн разойдется кругами,
Сколько встанет больших городов
Над крутыми его берегами. (Н. Якушев) Волга
Марине А я без Волги просто не могу.
Как хорошо малиновою ранью
Прийти и посидеть на берегу
И помолчать вблизи ее молчанья.
Она меня радушно принимает,
С чем ни приду — с обидой иль бедой.
И все она, наверно, понимает,
Коль грусть моя уносится с водой. Как будто бы расслабленная ленью,
Течет река без шума, без волны.
Но я-то знаю, сколько в ней волненья
И сколько сил в глубинах тишины. Она своих трудов не замечает.
Суда качает и ломает лед.
И ничего зазря не обещает,
И ничего легко не отдает. (А. Дементьев) Волга Щедрая, широкая, раздольная,
Волга величавая течёт.
Своенравная, как птица – вольная,
Все «ключи» собрав наперечёт. Шумная, бурливая, привольная,
Теплоходы катит по волнам.
По ночам – степенная, спокойная,
Ластится к пологим берегам. Города и сёла умываются
Чистою, прохладною водой,
Радугой весёлой улыбаются,
Наполняя душу теплотой. Миллионы лет во благо трудится,
Всем вокруг давая право жить.
И пока Земля-планета крутится,
Будет человечеству служить. (Т. Лаврова ■ )
наверх ▲ Дон Откуда Дон берет начало,
Где скрыта вечная струя,
Что вниз по руслу величаво
Уходит в дальние края?
Под невысокою березкой
Начало Дон свое берет;
Из-под травы земли Московской,
Ивана-озера берет. (А. Софронов) наверх ▲ Река Воронеж Течет через деревни, города,
Людей одной судьбой объединяя,
Воронежа бессмертная вода –
Родной земли история живая.
В ней – шум лесов и тишина лугов,
Душой в просторе вольном замирая,
Раздольно льется песня с берегов
Родного сердцу липецкого края… Воронеж мой, петровскою зарей
Ты, корабли на волны поднимая,
Приумножал Азовской чести строй
И славу кузнецов родного края.
В ней – шум берез и тишина полей,
Твой ратный подвиг помнит Русь святая –
В нем – веры свет и звонкий труд людей
Родного сердцу липецкого края. Впитав в себя речушки и ручьи,
Несешь ты воды к Дону год за годом –
Так люди испокон родной земли,
Объединясь, становятся народом.
В нем – свет огня во взгляде земляков,
Воронежские трепетные сини,
И смех детей, и мудрость стариков
В любви заветной к Родине – России.
В ней – шум дождей и тишина снегов,
Душой в просторе вольном замирая,
Любовь, как песня, льется с берегов
Родного сердцу липецкого края!..
(Н. Цыплакова) наверх ▲ Битюг Родной реки Заветны берега. Повсюду И дубравы, и луга. Здесь красота Волнует нас до слёз: И "уголок", И полноводный плёс – Всё говорит О том, что где б ни жить, Нам никогда Битюг Не разлюбить. (Д. Попов) наверх ▲ Агидель Лугов зеленая постель,
Полоска отмели прибрежной,
Куда наносит Агидель
Песчинок жемчуг белоснежный. Как этот день душа ясна,
И в ней все струны зазвенели,
Ведь песни в наши времена
Сродни певучей Агидели! И белоснежные суда
Плывут по ней с рассветом алым:
То нефть и хлеб, плоды труда,
К далеким движутся причалам.
(С. Кулибай) (Агидель – башкирское имя реки Белой, что на Южном Урале и в Предуралье, самая большая река Башкирии, левый приток Камы.) наверх ▲ Байкал Есть в тайге сибирской нашей
Больше моря чудо-чаша.
Это – озеро Байкал
В окруженье диких скал.
(В. Степанов) Вот это Байкал! Когда-то древнею порой
Язычный бог Бурхан,
Пожертвовав земной корой,
Решил создать вулкан.
Но, выпив воду здешних недр
Наполненный бокал,
Спокоен стал, душою щедр,
И произнёс: «Байкал!» С той поры мы «Байкал»
Произносим, не споря,
Выпивая бокал
Из священного моря. И переполнив тот разлом
Прозрачною водой,
Облил себя, – огню назло
Прохладной Ангарой.
И родилась здесь доброта,
И щедрых чувств накал.
Спасёт планету красота
От озера Байкал. Чиста вода, и воздух чист.
Крепчает здесь народ.
Купец, казак и декабрист
Продолжили здесь род.
Здесь и японец, швед и грек
От зависти икал.
Но был, и присно, и вовек,
Всегда наш дом – Байкал! Вечно славный Байкал
С нами в радость и в горе.
Выпьем полный бокал
Из священного моря… (В. Ерошин)
Мой Байкал Я снова пригоршнями пью святую воду.
Спасибо за добро, седой Байкал.
Волна играет танцем хороводным
В кругу друзей своих, прибрежных скал. То гладью радуешь с небесным отражением,
То вдруг вскипаешь пенистой волной.
Легендам и сказаньям в подтверждение
Ты жертвы принимаешь глубиной. И затихаешь, будто грозным не был,
У матери-земли ребенком на руках
И медленно, как на закате небо,
Темнеешь в угасающих лучах. Байкал, поведай сказкой или былью,
Откуда здесь стоит Шаман-гора.
Три сотни слуг тебя водой поили,
Чтобы не знала жажды Ангара. Все ценности-богатства из столетий,
Все, кроме памяти, в единое возьми.
Его особой красотою Бог отметил,
Он самый дорогой алмаз Земли. Пока есть жизнь, надежда не остынет,
Планету нашу, знаю наперед,
Захочет солнце превратить в пустыню -
Байкал не даст, напоит и спасет. Кто память не сберег – забытым вижу,
Кто сохранил – при жизни вечным стал.
Потомки, вас я заклинаю трижды,
Любите и храните мой Байкал.
(И. Лившиц)
Драгоценный Байкал Вот мой Байкал…
Загадочный кристалл…
Алмаз в созвездье снежных гор.
Брильянт в ладонях острых скал.
(С. Попов) Чудо-Байкал Есть такое озеро,
Озеро – Байкал.
Все в него влюбляются,
Кто хоть раз бывал. Озеро глубокое,
озеро могучее.
В ясный день – спокойное,
А в грозу – кипучее. Окружают озеро
Горы и леса,
Сверху отражаются
В водах небеса. Есть такое озеро,
Хорошо что есть!
Нерпы, рыбы в озере
Никому не счесть! Чудные растения,
Чудные леса,
Чудные животные,
Чудо-небеса! Мы с тобою, озеро,
Встретимся опять,
Будем любоваться,
Будем отдыхать!
(Юлия Фаст) наверх ▲ Степь ольхонская Степь ольхонская, степь бесплодная.
Ветер валит засохший ковыль.
Степь колышется, легко дышится.
И столбом за автобусом пыль. Горы голые, хребты острые,
Словно пики былинных солдат.
Здесь давно уже, много тысяч лет,
На охране Байкала стоят. Чистота у Байкала хрустальная,
Даже лёд, что тебе изумруд.
Глубина, да и та уникальная,
Чтоб измерить её тяжкий труд. А какие уж ветры здесь буйные,
Все седому Байкалу под стать.
Как рассердится, да погонит вал.
Из-за волн берегов не видать. Где бы ни был я, не скитался где,
Тянет в этот заброшенный край.
Это милая моя родина,
Для души и для сердца здесь Рай. Степь ольхонская, степь бесплодная.
Ветер валит засохший ковыль.
Степь колышется, легко дышится.
Пусть столбом за автобусом пыль.
(С. Кретов) наверх ▲ Шумит Катунь ...Как я подолгу слушал этот шум,
Когда во мгле горел закатный пламень!
Лицом к реке садился я на камень
И все глядел, задумчив и угрюм, Как мимо башен, идолов, гробниц
Катунь неслась широкою лавиной,
И кто-то древней клинописью птиц
Записывал напев ее былинный... Катунь, Катунь – свирепая река!
Поет она таинственные мифы
О том, как шли воинственные скифы, –
Они топтали эти берега! И Чингисхана сумрачная тень
Над целым миром солнце затмевала,
И черный дым летел за перевалы
К стоянкам светлых русских деревень... Все поглотил столетний темный зев!
И все в просторе сказочно-огнистом
Бежит Катунь с рыданием и свистом –
Она не может успокоить гнев! В горах погаснет солнечный июнь,
Заснут во мгле печальные аилы,
Молчат цветы, безмолвствуют могилы,
И только слышно, как шумит Катунь...
(Н. Рубцов) (Катунь – река на Алтае, левая составляющая Оби.) наверх ▲ Амга Река Амга
Сама собой горда —
Такая в ней прозрачная вода,
Что виден каждый камушек на дне. Амга — река,
Достойная вполне
При пятибалльности отметки шесть!
В ней что-то вечно женственное есть —
И берега, деревья и трава
Ей шепчут сокровенные слова. Река Амга лесами хороша,
И улыбается
Красавица Амга,
Когда ее касается тайга,
Листвой и хвоей ласково шурша. Река Амга лугами широка,
И улыбается
Красавица Амга,
Когда ее касаются луга,
Где на сто га
Раскинулись стога. Амге приятно это торжество,
Амга, она — живое существо! (Н. Глазков)
(Амга́ — река в Якутии, левый приток Алдана. Является самым длинным притоком Алдана, длина Амги — 1 462 км. Берёт начало с Алданского нагорья, где образует узкую глубокую долину с каменистым руслом.) наверх ▲ Ангара Коварная, лихая, сумасбродная,
Родная дочь Байкала-старика,
Ты по тайге меж гор течешь, свободная,
Могучая сибирская река. (Молчанов-Сибирский) наверх ▲ Енисей Без тебя не найти мне покоя,
Ты – любви моей первой сильней.
Снова думаю, сердцем, строкою,
Возвращаюсь к тебе, Енисей. Снова вижу и пену в порогах,
И медлительных чаек полёт.
И зовёт меня снова в дорогу
Вечный голос твой, ветер широт. Ты, река, моей песни начало!
Часто-часто в таёжных краях
Ты меня, как ребёнка, качала
На крутых, беспокойных волнах. И тебя, чья волна поднебесью
Не уступит в своей синеве,
В Заполярье зовут Ионесси,
Улуг-Хем называют в Туве. Ты штурмуешь высокие скалы,
Ты в работе с утра до утра.
Так, не зря навсегда от Байкала
Убежала к тебе Ангара. Что Байкал? Только славное море.
А тебе – океаны сродни,
А тебе – бушевать на просторе,
Зажигать путеводно огни.
(К. Лисовский) наверх ▲ Могучий Енисей Покорили тебя, о могучий,
Скоро всех твоих ГЭС не сочтешь.
Негодуя и хмурясь, как туча,
Ты волною по лопастям бьешь. Вольно волны бросал ты беспечно
О Сибирский таежный утес,
Но тебя покорили навечно,
Что бы людям ты радость принес. Ты своей неизмеренной силой,
Станешь людям в трудах помогать.
Тебя знает народ всей России –
Как великую реку не знать! Твоя мощность расходится плавно
По разбросанным нитям сетей.
Мирным целям послужишь ты славно,
Наш могучий родной Енисей. Пропоют тебе песнь не однажды
В широту своих легких и сил,
И среди этих бардов отважных
Будет сын твой – Бурягин Василь. (В. Бурягин) наверх ▲ Обь Обь родная – как еще теплее
О тебе в стихах сказать смогу?
Бьешься ты сквозь топи, сквозь тайгу,
Летом – вся блестя, зимой белея,
В твердом льду и в дымчатом снегу.
Знать, не зря кормилицей назвали
Мы тебя – не раз твоею лишь
Добротой мы, ханты, выживали… И богатства перечтешь едва ли
Те, что ты за пазухой хранишь.
Лишь с весной освободятся воды,
Ты подъемлешь баржи, теплоходы,
Островами движутся плоты…
Города, поселки и заводы
На себе на север тащишь ты… (А. Пономаренко)
Легенда о возникновении реки Обь Алтайская равнина лежит средь гор и рек.
Алтая то богатство. Он хан из века в век.
Но главное богатство – красавица Катунь.
Любима дочь, лишь мужа не выбрал толстосум. Бий проживал с ним вместе, был просто пастухом.
В него Катунь влюбилась, легенда вся о том...
Всё было очень скрытно: отец того не знал
И женихов богатых для доченьки искал. Любовь, увы, не шутка! Его родная дочь
Однажды убежала, следы их скрыла ночь.
Отец проснулся утром, а дочки рядом нет.
Напрасно все искали, как будто канул след. Кто беглецов поймает, сказал великий хан,
Тот зятем моим станет, и это не обман!
В погоне его войско. Как беглецов догнать?
Но каждый воин хочет родным для хана стать. Погоню вдруг почуяв, Катунь стала рекой,
С тех пор все люди видят красавицу такой.
А Бий бежит навстречу, с любимой на века
Соединится хочет, он не пастух – река. Соединились вместе, как будто одна плоть,
Река там появилась, назвали её Обь.
Погоня превратилась в туман над той рекой.
Алтай-отец не думал об участи такой. От горя, словно камень, Алтай могучий стал.
Народ Белухой гору в честь той любви назвал.
В голубизну Алтая вглядись, увидишь сам.
Стоит, взгляд привлекая, гора под снегом там.
(А. Гаврюшкин ■) наверх ▲ Лена У тебя, краса-река,
Женское обличье,
Даже имя у тебя
Нежное, девичье.
Ласковым тебя не зря
Окрестили словом,
Несмотря что родилась
Ты в краю суровом. (Л. Попов) Разговор с Леной
К небу восходят твои берега,
Воды твои устремляются к верхнему полюсу.
Лена великая, матерь-река,
С гордым оленем и звёздным алмазом на поясе. Вся ты в трудах от зари до зари,
Вся ты в легендах лесных и песцовых нарядах.
Слышишь, как Волга тебе говорит
Ветром с Урала: я рядом, подруга, я рядом. С берегом берег, давно и не вдруг
Ваши просторы сомкнулись объятья в объятья,
Сводом над вами и север и юг –
Богом крещённые, вечные, кровные братья. (Е. Исаев) наверх ▲ А какой он, Амур? — А какой он, Амур?
— А Амур — он такой, —
Не по нраву ему тишина и покой.
Как начнёт шевелить за волною волну —
Зазевался —и мерь, как топор, глубину.
Разольется без края, бушует вода —
И деревням беда,
И посевам беда.
Будто банку консервную, сплющит кунгас,
Смоет остров — и новый намоет за час.
— Так за что же любить-то его, если так?
— Как за что? Ты ж не видел Амура, чудак!
Каждый год, как весной отгремят якоря,
Он — дорога просторная к дальним морям.
Он у нас работяга — любой караван
Донесет на ладонях своих в океан.
Это он подсказал, извиваясь меж гор,
Мастерицам-нанайкам на платья узор.
И недаром идёт в Приамурье молва,
Что в глазах у девчат от него синева.
А упрямство и сила его — ничего:
Мы характером, знаешь,
Ведь тоже в него. (Н. Наволочкин)
Сон Амура Амур широкий. Берега в тумане.
Уснувшие на небе облака.
Покой глубокий. В колдовском обмане
Безбрежным морем кажется река. Лишь месяц поздний из-за туч дозором
Бескрайние осветит небеса,
И звезды быстро шаловливым взором
Мигают сонным вековым лесам. (А. Геннадий) наверх ▲ На Камчатке Вдали вулкан дымится,
Над сопками туман.
Здесь Родины граница,
Здесь Тихий океан.
(В. Степанов) наверх ▲ Ну что тебе сказать про Сахалин Ну что тебе сказать про Сахалин?
На острове нормальная погода.
Прибой мою тельняшку просолил
И я живу у самого восхода. Припев: А почта с пересадками летит с материка
До самой дальней гавани Союза,
Где я бросаю камушки с крутого бережка
Далекого пролива Лаперуза. Над Сахалином низко облака,
И я живу над сопкой спозаранку,
Показываю солнце рыбакам
И шлю его тебе на Якиманку. Припев. В краю, где спорят волны и ветра,
Живут немногословные мужчины,
И острова, как будто сейнера,
В Россию возвращаются с путины. Припев. Ну что тебе сказать про Сахалин?
На острове нормальная погода.
Прибой мою тельняшку просолил
И я живу у самого восхода.
(Слова: Михаил Танич, музыка: Ян Френкель.) Наш остров Сахалин На самом краешке России,
Где море бьётся в берега,
Лежит он в океане синем,
Как в песне звонкая строка… Весна немного припоздает,
Промедлит осень взять права –
И к сенокосу вырастает
По плечи самые трава. А то в апрель влетят метели
И так завеют белый свет,
Что в дальних селах по неделям
Ни писем нет и ни газет. Но он живёт, живёт наш остров!
И сквозь циклонный ветробой
С неиссякаемым упорством
Идёт на спор с самой судьбой… И пусть на тесной карте мира
Порой едва означен он –
К нему протянуты пунктиры
Земных дорог со всех сторон.
(В. Богданов) Сахалин В ожерелье снежных сопок,
В алом зареве рябин,
На заре российских тропок
Распростерся Сахалин. И суров, и хмур, и ласков,
Он порой на солнце скуп.
То в дожде холодном, пляском,
То закутанный в тулуп. Продуваемый норд-остом,
С горьким запахом волны,
Распростерся чудо-остров
На четыре стороны. Он и пахарь, и геолог,
И рыбак, и лесоруб...
По-отечески мне дорог,
По-сыновнему мне люб. (И. Данилов) наверх ▲ Прощание с Кунаширом Кунашир, Кунашир – островок в океане,
где гигантских размеров медвежья дуда,
где вулканы и сопки в белесом тумане.
Кунашир – наша радость и боль навсегда. Кунашир, Кунашир – штормовая погода,
ураганные ветры, косые дожди.
Мы тебе отдавали каждый год по полгода
и оставили много штормов позади. Мыс Органный звучит в сердце музыкой Баха.
Тятя – старый наш друг – воспарил в облака.
Кунашир, Кунашир нагонял на нас страха,
когда остров качала Плутона рука. И тревожно в ночи завывала сирена.
Обрывались, как нить, предрассветные сны.
И пугала морская соленая пена.
И мерещился гребень зловещей волны. Помнишь, Тятя гремел и выбрасывал тучи
вулканических бомб, черных шлаков, песка.
Помнишь, как мы с тобой поднимались на кручи,
За кедрач, за бамбучник хваталась рука. Кунашир, Кунашир, как дымящие раны,
пятна серых полей на вулканах твоих.
Едким паром кислот жарко дышат вулканы.
И дымы фумарол с ревом рвутся из них. Головнинское озеро слабо курится.
Бьют ключи кипятка на его берегах.
Мы уедем, но нам непременно приснится
синь и зелень кальдеры в весенних цветах. Кунашир, Кунашир, ты плывешь в океане
в парусах облаков бригантиной большой.
Кунашир, Кунашир – место встречи с друзьями
с бескорыстным умом и бродяжьей душой. (Е. Мархинин) наверх ▲ Шикотан За циклоном накатит циклон...
Но, лишь только погода стихает,
Снова волны, устало вздыхая,
К рыжим скалам идут на поклон. Снова в бухтах светлеет вода
И парят над утесом орланы,
И уходят, уходят суда
Из сияющих бухт Шикотана. Значит, снова в рыбацком краю
Будут жарки путинные ночи,
Узнаю, Шикотан, узнаю
Твой характер и почерк рабочий! Далеко отступил горизонт,
Дальше синих вершин Кунашира.
И лежит океан бирюзов –
Всех других бирюзовей и шире. Разузорил осенний наряд,
Разукрасил на острове сопки.
И орланы спокойно парят
Над утёсом в дозоре высоком. Шикотан, молодой Шикотан!
Ты и сам, уподобясь орланам,
Как дозорный рыбацкий орлан,
Над Великим паришь океаном. (В. Богданов) наверх ▲ Курилы Здесь – камень, небо и вода,
И рыбой пахнущие ветры.
Здесь уходящие суда
На взмах прощальный безответны. Уйдут за свой меридиан,
Дымки белесые остынут.
И вновь пустынен океан
Как небо тихое пустынно. Взбеги на сопку, прокричи
Во след ушедшим, что есть мочи –
Одни студёные ручьи
В ответ невнятно пробормочут. Споткнется эхо вдалеке.
Споткнется и сорвется с кручи.
Сухой пучок травы в руке
Забьется факелом колючим. Вода и камни, и трава,
И тишина – пустынь богиня.
...Ну, как такие острова,
Неповторимые, покину? Курилы, вы – моя беда.
Живет во мне такая странность:
Я ехал к вам не навсегда,
И навсегда теперь останусь... (В. Богданов) наверх ▲ Три брата Где ветры беснуются в яром порыве
Да волны о скалы гремят,
У мыса Жонкьера в Татарском проливе
Три каменных Брата стоят. Над ними плывут облака невесомо
В седой океанский простор.
И чудится мне: С полотна Васнецова
Три витязя сходят в дозор. Россия простерлась у них за плечами,
Как отчий обстроенный дом.
И витязи встали у моря с мечами,
Прикрыв эту землю щитом. Для недруга путь тут смертельно рискован:
Алеша,
Добрыня,
Илья
Повергнут во прах проходимца любого –
Разбойного Соловья... Как в древних былинах,
У скал Сахалина
Стоят на заставе не зря
Три Брата,
Три витязя,
Три исполина –
Три каменных богатыря. (И. Белоусов) (Скалы "Три брата", с их запоминающимся и легко узнаваемым силуэтом, – это такая же достопримечательность Петропавловска-Камчатского, как Кремль для Москвы или шпиль Петропавловской крепости для Петербурга. Так называются три надводных выступа скальной плиты, которая, как естественный природный волнолом, защищает Авачинскую губу – бухту, где расположился Петропавловск-Камчатский – от океанских волн. Согласно энциклопедической справке Авачинская губа – это тихоокеанская бухта у юго-восточного побережья полуострова Камчатка.) наверх ▲ Кони земли В вечерний час, безлюдно поздний,
Как только в ночь уйдет тайга,
Промчится рысью к тропке звездной
В еловой бурке Уреньга. Далеким эхом отзовется
Из тени гребень Откликной,
И тишина вот-вот взорвется
От скачки грохотно лихой! Эх! Горы! Каменные кони!
Вы до зари распряжены.
И в этот час в ночном загоне
Резвитесь, словно стригуны! Но вновь расходитесь игриво
По тихим стойлам поутру,
И шелестят покорно гривы
Зеленой хвоей на ветру. ...С рассветом здешние ребята
впрягут вас в прежние дела.
И будут снова до заката
Звенеть стальные удила! (В. Баранов) (Уреньга – самый длинный уральский хребет в окрестностях городов Миасса и Златоуста. Откликной гребень – элемент хребта Большой Таганай, его вторая вершина со стороны Златоуста. Высота Откликного Гребня 1155 м.) Откликной гребень
В нашем горном крае
Близ вершин Урала,
Есть – на Таганае –
Откликные скалы! Гребни откликные -
С громовым успехом –
Голоса живые
Возвращают эхом! (М. Львов) На Таганае
Как бы подобием предела –
Стеной – гранитная скала!
А вдоль скалы – сосна висела
Вниз головою – и росла! Ах, молодчина! Акробатка!
Не улыбнуться я не мог
Ей, как живой! Вот это хватка!
Урок наглядный и намек! Подумалось: "Придется если –
О несгибаемость, прости! –
Не костенея телом в кресле, –
И вниз башкой смогу расти..." (М. Львов)
Уреньга Послушайте, как звонко: Уреньга!...
Как будто кто ударил вдруг по струнам
И удивился странному аккорду.
Послушайте, как плавно: Уреньга...
Как будто под порывом ветра трудным
Заколыхались каменные горы.
Послушайте, как юно: Уреньга!...
Нежданный снег, расцветший на деревьях,
Так ослепляет нас рабочим утром.
Послушайте, как гордо: Уреньга!...
Таинственная сила предков древних
Питает корневища сосен мудрых.
Прислушайтесь...
Прислушайтесь...
Но – чу!
Вдали металл ударил по металлу,
Невидимые лошади взроптали,
И, запрокинув солнца медный раструб,
Сигнальщик протрубил:
«Готовы на смерть!»
Послушайте, как грозно: Уреньга!
(В. Баранов) (Уреньга – самый длинный уральский хребет в окрестностях городов Миасса и Златоуста. Длина Уреньги примерно 65 км.)
наверх ▲ Тымь Протянулся берег, словно
Летописная строка –
Через годы катит волны
Тымь – широкая река. По лесам и перелескам
Тихим голосом своим
Древних нивхов сказки-песни
Напевает речка Тымь. Ветра хлесткие порывы
Вдруг ударят невпопад –
Каторжанские мотивы
Над утёсом зазвучат. И минувших судеб строки
В голубом просторе дня
Зачеркнёт витком высоким
Самолётная лыжня.
(Ю. Щербаков) (Тымь – река на острове Сахалин, впадает в Ныйский залив Охотского моря.) наверх ▲ Лютога Она течёт на юге Сахалина
В почтительности многовековой.
Пред нею сопки молча горбят спины,
Поросшие мохнатою тайгой. В предгорьях мчась извилисто и бурно,
Река грохочет, пенится, рычит,
И помогать ей брать преграды штурмом
Со всех сторон сбегаются ручьи… (Ю. Николаев) наверх ▲ Песня о Москве реке Не широкая, не глубокая,
Не высокие берега...
Словно песня неповторимая,
Сердцу русскому дорога. Пусть Москва-река – не Волга,
Ни в длину, ни в ширину.
Но готов я долго-долго
На неё глядеть одну. То стыдливая, то беспечная,
То откроется вся до дна.
Сколько видеть пришлось ей разного,
Знает только она одна. И стоит Москва, и красуется,
Достаёт Кремлём облака.
И как песня неповторимая,
Прямо к солнцу спешит река. Пусть Москва-река – не Волга,
Ни в длину, ни в ширину.
Но готов я долго-долго
На неё глядеть одну. (С. Островой) наверх ▲ Нева Я не в силах тебя не любить: ты — Нева,
ты — щедра, полноводны твои рукава. Ты — река, и работа — начало начал,
потому вдоль тебя за причалом причал. Потому над тобой каждый день на закат
стрелы кранов портальных, как птицы, летят. И чем ближе к заливу, тем всё веселей
суматоха корабликов и кораблей.
(В. Торопыгин)
наверх ▲ Озеро Тунайча Какие росы!
Крупные, как зёрна,
Рассыпаны зарёю по лугам.
Опять спешу до синевы озёрной
На Тунайчу – к зелёным берегам. Темнеют ели по лесным опушкам,
Озвученным кукушками с утра.
А впереди – по прозвищу Лягушка –
Маячит пучерылая гора. Над ней в полнеба – зарево лучами,
Поддернутое хрупким холодком.
По склонам сопок белыми ручьями
Стволы берёз стекают молоком. И мне легко, вбирая краски эти,
Вдыхая свежесть утренней земли,
Свою причастность к миру на планете
Осознавать от всех сует вдали. (И. Белоусов) наверх ▲ Ямал Говорили, он мал да удал,
Но не зря нас Ямал собирал.
И теперь по-иному звучит поговорка:
«Наш Ямал и велик, и удал». В твоих недрах горячая кровь,
Только Северу не прекословь.
Пусть хозяевам тундры, полярным оленям,
Не перечит рабочая новь. Друг ты мой, Ямал, Ямал!
Я, как сказку, тебя открывал.
Ты огонь добывал,
Ты страну согревал,
Я с тобой стал счастливым, Ямал! Берег твой океан штурмовал,
Нас на прочность Урал проверял.
Но своим многоцветным полярным сияньем
Всю Россию Ямал освещал. Мы тебя не сдадим никогда,
Здесь родные для нас города.
Самым главным богатством великой России
Оставайся, Ямал, навсегда! (Н. Добронравов) Вот тебе и Кулунда! Вот тебе и Кулунда!
Ширь бескрайняя –
Озерцовая вода,
Гладь хрустальная: Есть солёна да горька,
Есть и пресная,
Да за речкою река,
Длань небесная… Кулундинский суховей
Не развеется –
Есть хранитель у полей:
Сенью делится, Поднимает рукава
Драгоценные –
Сплошь резные кружева
Переменные… Ну не чудо ль? Может быть,
Наколдовано?
…Только жаль, что хлеб растить
Здесь рискованно…
(Ткач Елена ■) (Кулундинская равнина или Кулундинская степь, в южной части Западно-Сибирской равнины.)
| 